Пренебрежение законами футбольного жанра в конце концов оборачивается ремесленничеством. Увлечение же жанровым универсализмом породило у нас новый тин исполнителя, умеющего и нападать, и защищаться, но всюду на среднем уровне.
Универсализация смешала тактические задачи игроков. Принцип «все в атаке — все в обороне», рожденный в суматохе перестройки и почему-то приписанный практике международного футбола, лишен логики, тормозит развитие игры и снижает класс исполнителей. Полновесную, так сказать, рублевую игру разменяли на всеядную, грошевую.
Откровенно говоря, примелькались уже тренерские призывы к неутомимости, выносливости, несгибаемости. Трудно оспорить значение этих качеств и их потенциальные возможности. Но нельзя забывать, что они могут быть полезны только при высоком исполнительском мастерстве, иначе «энергетическая машина» будет работать
на холостом ходу, давать осечки, раскидывать искры, которые сразу гаснут.
Мы видели, как футболисты без оглядки тратили энергию на своей штрафной площади, а затем последней спичкой пытались зажечь костер атаки.
Не потому ли тренеры наших сборных, почесывая затылок, останавливались над дилеммой: кого брать в команду?
Перед ними мелькают множество универсалов, в том числе и способных, но среди них нет ни одного Боброва или Федотова, Месхи или Метревели, Симоняна или Понедельника, Иванова, Нетто, Воронина.
Кто поведет команду в атаку? Кто станет у пульта с дирижерской палочкой?
Что же, советский футбол оскудел талантами? Нет. Только в сезонах 1971—1972 годов появились молодые способные мастера. Я имею в виду Байдачного, Андриасяна, Мирзоева, Иштояна, Долматова, Колотова, Капиани, Булгакова, Гуцаева, Семенова, Блохина.
Нужно, чтобы они не попали в клещи универсализации, в мясорубку сверхскоростной игры, не растеряли свои индивидуальные качества, не позабыли своего амплуа. Тренерская воля не должна убивать живую природу игры.
