После игры позвонил Игорь Кио — расспрашивает: действительно так здорово играли? Я стараюсь сохранить объективность, говорю, что не столько был силен «Спартак», сколько Минск на глазах разваливался, должно быть, тренера Арзамасцева «сплавляют». Того Арзамасцева, который давным-давно, почти четверть века назад, забил гол «Спартаку» в финале Кубка. Сегодня он сидел подо мною, внизу, на скамье запасных, с виду в прежнем качестве, но безнадежно выпустивший вожжи из рук.
Счет 7:0, конечно, несколько относительно выражет игровое преимущество «Спартака». По игре 3:0, наверное, было бы вполне справедливо. У Минска никаких шансов не было на этот раз.
В глазах Кио я, вероятно, выглядел злопыхателем. Как ученик по футбольной школе и близкий знакомый, он сразу после меня позвонил Бескову — тот в полном восторге от матча.
Бесков уходит на предпоследней минуте, проходит возле нас. Увидел меня, хотя вроде бы мимо смотрел — на поле: «Саша, привет!» Мой сосед сказал: «С победой Константин Иванович!» Бескову показалось, что это сказал журналист Т.— преждевременно, еще же минуту играть, мало ли.— и отреагировал с нарочитой строгостью: «Что ты свою худую руку тянешь? Я здороваюсь с теми, кого не видел».
Внизу Бескову жмет руку, поздравляя, Валентин Николаев. Я сверху смотрю на них, думаю, отвлекшись от последних мгновений: вспоминают ли они сейчас решающий матч в Ташкенте семидесятого года?
Сейчас разрешив себе рефлексию и скепсис, борясь с возрастающим влиянием победившего Бескова на себя, невольно думаю, что тренеру был приятнее бы гол Черенкова, забитый в развитие логики комбинации. А так получилось: главный герой — Хидиятуллин. Все решил его индивидуальный класс.
И выходит Хидиятуллин из раздевалки первым, гордым широким шагом проходит сквозь нас, обнародующих свои спартаковские чувства.
