Плохое поле, конечно, выгоднее прямолинейным немцам, а комбинационные затеи наших игроков на взрыхленном, выбитом газоне не клеились. Год перед чемпионатом мира завершался в Тбилиси, где с блеском выиграли у чемпионов Европы — команды Чехословакии. А на следующий день, восемнадцатого ноября, по-грузински торжественно праздновали день рождения Константина Ивановича — Валерии Николаевне запомнились тосты, произнесенные в честь мужа Лобановским и тренером тбилисского «Динамо» Ахалкаци. Но никто из интересующихся футболом и, главное, знающих характер Бескова людей не смог скрыть своего изумления его согласием разделить тренерскую власть с наставниками киевских и тбилисских динамовцев.
Бесков не был бы Бесковым, если бы и после случившегося в Испании не захотел отыскать хотя бы видимость логики в своем тогдашнем решении — логики, это решение как-то оправдывающей.
Я слышал версию, что он рассчитывал на помощь Лобановского и Ахалкаци только в подготовительный период, а их желание руководить совместно с ним командой на чемпионате для него — неожиданность.
Журналисту Т. совсем уж незадолго до следующего мирового чемпионата на последнем перед смещением Эдуарда Малофеева из матчей сборной он заметил (воспоминание, значит, об Испании не переставало волновать его, тревожить ему душу), что Малофеев никакого влияния на киевских динамовцев не имеет и вот точно так же и тогда, направляясь в Испанию, подшефные Лобановского могли бы отнестись к нему, к Бескову.
Того же, чего бы так хотелось, мне услышать об этом от самого Бескова, я, каюсь, от него и не добивался — не рискнул осложнить отношения. Обратил внимание, что и такой близкий ему человек, бывший в Испании, имевший, несомненно, насчет случившегося свое суждение, как Андрей Старостин, чувствуя, как неприятен «Косте» разговор об этом, в душу к нему не лез.
Итак, за ошибки он платил судьбой.
Но вот в том-то и вижу я величие Бескова, что с мыслью быть хозяином своей судьбы он все равно не расставался — и лишь ожесточался, как мы уже заметили,— в борьбе с ней.
