Утром в четверг 18-го дождь прекратился. Скэозь две ленивые тучи, ползущие в сторону Тихого океана, пробивалось солнце. Крыши и деревья блестели, будто покрытые тонким слоем лака.
В мотеле «Карибес» нет сигнала подъема. По обычаю каждый встает в удобный для него час — тогда, когда ему хочется. Пеле, повалявшись в кровати, пришел пить кофе в половине десятого. На нем — зеленая с желтыми полосами куртка и резиновые тапочки. Он был небрит и имел невыспавшийся вид.
Журналисты, не мешкая, вошли через деревянную дверь главного входа, охраняемого день и ночь. Пеле чувствовал усталость и легкий озноб. Немного позже ему надлежало принять тепловую процедуру травмированной мышцы бедра. Сейчас же он должен собраться, ибо самолет отправляется в Мехико в 17 часов и нужно пораньше выехать из мотеля. Как он втиснет свои вещи и купленные подарки в два чемодана? К счастью, он получил обратно свою сумку, а Эду обещал взять один сверток. Ну за работу!
В полдень повар Марио подготовил изумительное мясное блюдо с фаршированными баклажанами и слегка пряным соусом. Пеле отдал дань обеду: на сборах длительностью больше трех месяцев, с твердым .распорядком дня, с жизнью в четырех стенах и редкими выходами в город, час приема пищи начинает приобретать особое значение, большее, чем где-либо. Техническая комиссия Бразилии проявила замечательную инициативу, захватив повара с помощником, так как значительное число делегаций, и среди них Уругвай и Англия, не смогли приспособиться к местным острым блюдам.
Когда открыли ворота, чтобы впустить автобус, который должен был доставить делегацию в аэропорт,- толпа мексиканских мальчишек устремилась вслед за ним и буквально заполонила мотель «Карибес». Бригадир ЖеронИ- мо Бастос, очень пунктуальный в вопросах дисциплины попытался остановить лавину, но тут же понял бесплод- ность своих усилий. Мальчишки, больше месяца "сдерживаемые по ту сторону здания, взяли мотель штурмом. Они повисли на своих идолах, громко смеясь от счастья, в восторге от вознаграждения, полученного наконец за
столь долгое терпение. Они были в храме, трепеща от прикосновения к своим богам, от того, что какое-то мгновение видят их живыми в этом запретном месте.
