Но если вы спросите меня самого, то признаюсь: в глубине души от себя-то я и жду именно этих невероятных трюков».
Не правда ли, любопытная получается перекличка? Питер Шилтон считался бы самым обыкновенным человеком, если бы не считанные сантиметры. «В детстве меня преследовала идея фикс: если так будет продолжаться, — останусь карликом, а значит, не стоять мне в воротах. И тем более не стать голкипером такого масштаба, как Гордон Бэнкс, мой соотечественник, или как русский Лев Яшин. Теперь же мои руки примерно на десять сантиметров длиннее рук среднего человека. А почему?».
Выясняется, что жил-был в Броунстоуне, предместье английского города Лестера, что на полпути от Бирмингема к Ноттингему, в доме бакалейщика Шилтона маленький человечек по имени Питер. Ремесло отца не привлекало его, с детства вселилась мечта стать вровень с Бэнксом и Яшиным. Вровень в буквальном смысле — подрасти, а там, шутки в сторону, может быть, и в фигуральном. Отец с матерью частенько заставали любимое чадо за странным занятием: лежа на полу в амбаре, он изо всех силенок тянулся руками к черте, нарисованной мелом, куда, казалось, дотянуться невозможно при его скромном росте. В самой лавке бакалейщика, случалось, его видели висящим в лестничном пролете опять-таки на вытянутых руках, и подолгу. Притом он не забывал попросить родичей немного повисеть у него на ногах, чтобы эффект вытягивания стал еще более явным. Как ни забавно, но Питер, мы уже знаем это, своего достиг.
Пожалуй, главная черта Шилтона — не просто целеустремленность, скорее одержимость. Одержимость в постоянном стремлении к совершенствованию в рамках выбранной раз и навсегда профессии — футбольного вратаря. Говорят, что его школьные тетради — сплошь рисунки и чертежи, где мяч под самыми разными углами устремлялся в клетку ворот. Остальные упражнения оставили менее заметные следы в его школярском скарбе. Кстати, Питер стоял в воротах за свою школу, выступал
голкипером в международных соревнованиях школьников, но в других матчах предпочитал роль центрфорварда.
«С самого начала мне хотелось проникнуть в душу нападающего, понять его, постигнуть склад его мышления. Потому, — рассуждает Шилтон в «Таймс», — что я всегда знал: голкипер не должен иметь слабых мест в подготовке. Никогда. И еще: я никогда не верил в удачу, в счастливый случай.
